Графомания как повседневная практика (на материале архива и мемуаров А. Т. Болотова)

Abstract

Andrei Bolotov (1738–1833) was one of the most prolific writers of the 18th and early 19th centuries, although much of his heritage remained unpublished. In the subsequent critical and scholarly literature the assessments of his works vary from enthusiastic to derogatory. But the reputation of a graphomaniac, one that stuck with Bolotov, is largely due to the difference in the perception of a literary work in the 18th and the subsequent centuries. On basis of Bolotov’s memoirs, as well as a number of archival sources, now first made available for scholarly enquiry, the article analyses Bolotov’s reflection on the writing process itself and his attitude to his own works, not only as fruits of his creativity, but also as material objects. Such an attitude is characteristic of his epoch and rooted in the earlier tradition of Old Russian booklore.

А. Т. Болотов (1738–1833) был одним из самых плодовитых литераторов XVIII – начала XIX столетия, хотя значительная часть его наследия осталась неопубликованной. В последующей критической и научной литературе оценки его трудов разнятся от восторженных до уничижительных. Но репутация графомана, закрепившаяся за Болотовым, во многом обусловлена разницей восприятия литературного творчества в XVIII и последующих столетиях. На материале мемуаров Болотова, а также на базе ряда архивных источников, впервые вводимых в научный оборот, в cтатье анализируется рефлексия Болотова по поводу самого процесса письма и его отношение к собственным произведениям, не только как к плодам творчества, но и как к материальным объектам, во многом характерное для его эпохи и восходящее к более ранней традиции древнерусской книжности.